Игорь Коняев — додинский ученик, и имя мастера на афише выглядело бы необходимым, даже если бы он не прикасался к проекту. «Московский хор» Людмилы Петрушевской — один из долгостроев МДТ: его репетировали почти три года. Так же долго и с таким же тщанием в МДТ работают над спектаклями самого Додина. Нынешняя постановка — часть проводимой Додиным новой художественной политики: отказавшись от идеи собственного режиссерского абсолютизма, он все чаще предоставляет сцену и труппу молодым режиссерам. Именно этот стратегический ход обеспечил театру достаточно плотный график выпускаемых премьер.
«Московский хор» в МДТ — классический образец додинского театра: психологический реализм, доведенный до натурализма и поднятый до метафоры. Эксперимент удался, авторская режиссерская система способна к воспроизводству, хотя без поддержки мастера результат работы его учеников обычно получается более чем скромным.
Хор, сочиненный Петрушевской еще в 80-х годах и теперь сыгранный актерами МДТ,- многоголосие персонажей пьесы, жителей перенаселенных московских квартир послевоенной поры. Их частные жизненные истории, переплетаясь друг с другом, оказываются способны создавать высокую гармонию. И на сцену, ангельски кроткими голосами распевая «Летите, голуби, летите!», выходит настоящий хор, в котором у каждого певца помимо своей партии есть еще имя, фамилия, прошлое и советский паспорт в сумочке или в кармане старого пиджака.
Перемешалось все: кто-то рожает, кто-то разводится (или уже нет, или снова), дети, нищий быт, ужас репрессий, пар из ванной, боль потерь, пригорелая каша, взаимные обиды, наивные хитрости, старые долги. Ничего черно-белого, каждая жизненная ситуация видна с разных сторон. Художник Алексей Порай-Кошиц сочинил замечательные декорации для воплощения этой густой атмосферы: многоэтажное нагромождение кроватей, шкафов, дверей, до сантиметра обжитых уголков. На взгляд постороннего —хаос, а для своего — все та же гармония, тот же хор.
Как же комфортно вдруг оказалось для актеров быть на сцене такими некрасивыми, с не приукрашенными ни гримом, ни видимостью благополучия домашними лицами, в мешковатых дешевых платьях, поношенных ботинках! Авторам спектакля удалось не просто сочинить персонажей, но до мельчайших подробностей построить все ниточки их взаимоотношений. Здесь слушают друг друга, продолжая говорить о своем; на горький упрек женщины, выкрикнутый в пространство, комично втягивают голову в плечи сразу несколько мужчин; только что рассорившись насмерть, продолжают общаться, минуя фазу примирения. Всю эту историю можно было бы без труда сделать патетичной и беспросветно мрачной, но в МДТ расслышали нежный авторский юмор и добавили собственной иронии.
Татьяна Щуко, приглашенная из Театра на Литейном, удивительно играет Лику. Худенькая старушка в накинутой прямо на сорочку шинели — практикующий философ-гуманист местного значения. Ее мнимо-невозмутимая мягкая интонация, создающая львиную долю обаяния спектакля,- это родной, до боли знакомый рефрен многочасовых разговоров ее ровесниц «И тогда я ей очень спокойно сказала…». Необыкновенно хороши в спектакле Ирина Демич (в ее Нете есть как раз то, что обычно называют трагическим гротеском) и Сергей Власов. Вовсе без истерик, к несчастью, не обошлось: молодая Елена Калинина (Галя) и опытная Елена Васильева (Катя) играют довольно грубо, с ненужным надрывом. Но это не мешает главному — ощущению того, что в театре не только умеют читать, но и много знают про людей и про то, как и что в жизни бывает
Коммерсант
Лилия Шитенбург, 27-03-2002
