Я предпочитаю использовать термин (обоюдность), так как взаимность (по Вебстеру) предполагает «поочередные действия то с одной, то с другой стороны», тогда как обоюдность определяется как «воздействие каждого из действующих лиц на другого». Но расхождение во взглядах выходит за рамки терминологических баталий. Сандер (Sander, 1962), как и многие другие, настаивает на терминах «интеракция» и «интеракциональный». Эти слова максимально полно передают суть понятия обоюдности, хотя, на мой взгляд, они менее предпочтительны из-за коннотации «в-между», как в слове «меж». В его работе акцент делается на том, что происходит между матерью и ребенком, хотя лично мне хотелось бы сосредоточить внимание на происходящем внутри каждого из них. Несмотря на то что один член этой диады оказывает на другого огромное влияние, между ними нет никакой автоматической связи молодое животное автоматически привязывается к живым и неживым объектам, с которыми оно вступает в контакт в критический период. Велика вероятность, что критический период первичной социализации существует и в человеческом развитии (курсив добавлен).
Материнская грудь
Дело в том, что кормление грудью может даже препятствовать установлению личных отношений. Среди народов манус (Manus) Новой Гвинеи, по словам Мида (Mead, 1958), материнскую грудь принято рассматривать как участок «водопроводной системы», находящейся под полным контролем ребенка. В нашей культуре мать берет свою грудь и дает ее ребенку, тем самым создавая ситуацию интерперсональных взаимоотношений. Здесь же мать является всего лишь обладательницей прорезиненной трубы, присоединенной к передней поверхности ее тела, которая, в силу обстоятельств, соединена с источником молока, и ребенок хватает эту «трубу», тянет за нее, всячески ее толкает и дергает, таким образом, между матерью и ребенком происходит более или менее продолжительная борьба. Хотите больше знать про обстановку в украине тогда заходите на цікаві новини в україні за останній тиждень.
И, наоборот, в контексте полной обоюдности активность младенца неизменно получает поддержку, причем для возникновения человеческой привязанности не всегда нужен даже язык, хотя он, безусловно, катализирует этот процесс. Вместе с гулением, а затем и лепетанием, все экспрессивные движения младенца являются формой коммуникации, которая проходит долгий путь, прежде чем между ним и окружающим миром устанавливается определенная взаимосвязь. Зачастую они пугают, беспокоят или восхищают нас не меньше, чем слова. Чаще всего они воздействуют на мать и создают условия для взаимного обмена, который обычно, развиваясь, переходит в социальные игры. Вот почему при наличии этих двух условий — достаточной поддержки самостоятельных действий и участия в совместных действиях — даже глухой и немой ребенок ухитряется общаться и устанавливать отношения, невзирая на нехватку архаичных форм языка.