И наоборот, если младенца тщательно оберегают от любых проявлений активности или все его действия не находят никакого ответа, его начинает переполнять бессильный гнев, а сам он превращается в беспомощную жертву внутреннего напряжения. Согласно Эриксону (Erikson, 1958), это переживание представляет собой «онтогенетический источник ощущения зла, «базового недоверия », сочетающего в себе ощущение недоверчивости и ненадежности ».
Вот почему кормление грудью остается главной парадигмой, в соответствии с которой совместное действие формирует чувство доверия к себе и другим людям. Однако ее слишком часто принимают на веру. Дело в том, что ее суть не сводится ни к материнской любви, ни к кормлению, ни к контакту кожных покровов матери и младенца. Разумеется, она не ограничивается «оральным» ощущением, возникающим в слизистой оболочке или в данной эрогенной зоне, хотя все это неотъемлемые элементы данного ощущения. Несмотря на то, что материнская любовь сама по себе имеет ни с чем не сравнимое значение, в данном случае она выступает в качестве непременного условия происходящего — сначала опыта кормления, а затем всего многообразия отношений между матерью и ребенком. Что же обусловливает формирование у нас способности устанавливать отношения, способности, которая, в конце концов, зарождается внутри нас самих? Это не что иное, как наши внутренние ощущения, которые мы испытываем при первых контактах с миром.
Кормление младенца
Кормление — это исключительное переживание, когда совместное действие, в котором участвуют два человека с их собственными желаниями, приводит к разрядке напряжения и к эмоциональному удовлетворению обоих. (То же самое касается и обоюдно удовлетворяющих сексуальных отношений.) Радость материнства, а также приятные тактильные и кинестетические ощущения придают получаемому удовольствию особую глубину. Но они лишь добавляют ощущениям специфический колорит, но отнюдь не обусловливают их. Полное удовлетворение от процесса кормления определяется тем, что ребенок, как правило, испытывает голод и стремится откушать молока, а мать, со своей стороны, желает освободиться от тяжести, которую создает в ее груди это самое молоко. Когда мать кормит ребенка, а он сосет ее грудь, оба они совершают действие, направленное не только на разрядку физиологического напряжения, но и на удовлетворение эмоциональной потребности. Этот обоюдный процесс выходит за рамки общего действия, ориентированного на внешнюю цель, и закладывает основы поистине близких, личных отношений между матерью и ребенком. Для установления межличностных взаимоотношений чрезвычайное значение имеет тот факт, что как внешний акт, так и внутреннее удовлетворение являются результатом единого совместного действия.