прошлого театрального сезона в Петербурге
Спешащие в понедельник мимо «Катькиного сада» недовольно подстраивали шаг под ритм военных мелодий, доносившихся с балкона Александринки. Оказалось, черные морские кители на музыкантах — не просто для эффекта. Ибо за бархатным Александринским занавесом обнаружился парус, а за ним гигантский корабль — часть декорации Эмиля Капелюша к спектаклю «Сказание о царе Петре».
На корабле — все номинанты «Золотого софита», которых ведущий Николай Буров (в образе мичмана) до поры до времени отправил не «в сад», а «в трюм». Кулисы именовались не иначе как правая и левая палубы. Сразу становилось понятно: театр, как и море, — дело командное, поодиночке не выплыть. А режиссер, как и адмирал, — не посылает в бой из блиндажа, а ведет за собой.
Образ церемонии, которой в этом году занимался Александр Галибин, имена лучших, извлекаемые из заветных конвертов, а также речи счастливых обладателей статуэток воспринимались цельным зрелищем с сюжетом и идеей.
Совершенно спонтанная морская романтика воплотилась в параллельном сюжете вечера, сложившемся из импровизированных речей тех, кто поднимался на сцену. Значит, Галибин, как говорится, попал в точку.
Губернатор Валентина Матвиенко в приветственном слове сразу расположила к себе, определив «Софит» как «нашу добрую традицию». Команда лауреатов выглядела этически безупречной — определявшие призеров повели себя как игроки единого петербургского театрального стиля.
Счастье Зиновия Корогодского
Ну, а выбор лауреата «Софита» за честь и достоинство вызвал настоящий триумф. Когда на сцену «из трюма» медленно поднялся Зиновий Корогодский, зал во второй раз за вечер поднялся в единодушном порыве. Пятиминутные овации мастеру были только началом такого естественного чествования великого петербургского педагога. Едва Корогодский собрался уйти «на правую палубу», путь ему преградили Ирина Соколова и Николай Иванов, которые исполнили оду Учителю «своему Товстоногову, Пушкину, Тютчеву etc.» Было там даже такое: «Вы наше Царское Село, где всем хватает тепла и света». А потом З. Я. окружили и другие ученики. И всему залу стало понятно, что такое настоящее капитанское счастье в театре: это когда в семьдесят пять, сохранив честь, достоинство, ясную голову и способность творить, ты стоишь в родном городе в толпе своих театральных детей и обнимаешь лучшую из них — давно народную артистку, которая была рядом даже тогда, когда для этого нужна была настоящая боевая смелость.
«Вечерний Петербург»
Жанна Зарецкая, 29-10-2003
