Глизер вознаградила себя и нас за долгое прозябание. После пятилетнего перерыва она впервые выступает в новой роли. Она играет королеву Елизавету в Марии Стюарт Шиллера. Критики спорили: как относится сам театр к дуэли, которая ведется между Елизаветой и Марией? Кого театр поощряет, за кем его симпатии, к кому из них двух он склоняется? Театр словно предвидел этот спор и, как видно, занял нейтральную позицию - пусть вопрос решится сам собой! Кстати, этот нейтралитет театр распространяет на пьесу в целом,- бесчувственно-величественный, холодно-торжественный спектакль - лишь только в Елизавете прорывается шиллеровский огонь! Ищете качественные широкоформатные принтеры? Обратитесь в компанию roland. Она является лидером в данном сегменте рынка и предлагает широкий ассортимент продукции.

Мария всегда побеждала Елизавету перед лицом зрителя, такова традиция исполнения шиллеровской трагедии. Сам Шиллер благословляет Марию и осуждает Елизавету. Однако в Театре Революции побеждает Елизавета, и зритель склоняется на ее сторону. Елизавета коварна, мстительна, уродлива и зла; Мария - трогательна, беззащитна, благородна и прекрасна. Почему же побеждает Елизавета?

Потому прежде всего, что Глизер побеждает Супротивную. Мария у актрисы Супротивной привлекательна, благородна, интеллигентна, но и очень уж обыденна: и гордость ее перед Елизаветой обыденная, и смирение перед смертью обыденное,- а ведь это исключительный момент в ее жизни, а ведь здесь весь Шиллер. Свойства Супротивной как актрисы бесспорно принесут ей успех в других ролях, но для этой ей не хватает темперамента,- она рассудочна, трезва, в ней много здравого смысла. Она пытается сделать вид, что этот здравый смысл есть простота, невинность, трогательность, но ее выдают слишком благоразумные глаза, даже когда они пылают гневом, даже когда в них страдальческая слеза. Кажутся жалкими ее попытки стать на дороге Елизаветы, она не выдерживает натиска Глизер и теряет даже то оружие, которым могла бы если не побороть, то все же достойно противопоставить себя своей сопернице. Короче, она не королева, и даже умирающий за нее пылкий Мортимер, особенно тот, кого мы должны принять за него в Театре Революции, не в силах переубедить нас.