Желание подтолкнуть вызвал и сам по себе спектакль, особенно вначале. Стих мчится вперед, актеры же еле поспевают за ним, стих вон где - Фигаро тут, Фигаро там,- а актеры вон где. Вскоре они попадают в ногу и идут рядом, и тогда спектакль искрится, блистает, блещет и блестит - отличные сцены, отличные диалоги - и опять, стоп, заела машина,- Мольер впереди, а спектакль позади. Буффонные блестки рассыпаны режиссером слишком расчетливо. Они достаются преимущественно Оргону, кое-что перепадает Дорине, вот почти и все Маловато. Что значит несколько крупинок соли в такой комедии? Щедрее следовало быть, кинуть полной горстью. Вы боялись пересолить? Взгляните на Топоркова. На Топоркова! Хотите быть в курсе событий? Смотрите последние новости украины здесь.

Вслед за французским Тартюфом МХАТ вывел на осмеяние Тартюфа английского. Театр издевался над лицемерием по-французски, сейчас он это делает по-английски, и выясняется, что английским театр владеет лучше, чем французским. В мольеровском языке спектакля явно слышался русский акцент. Правда, и английское произношение Школы злословия не всегда безупречно, но не будем слишком придираться. Английский стиль спектакля выражают не традиционные рыжеволосые леди и достопочтенные джентльмены,- здесь решает самый дух нации, который почувствовал Н. М. Горчаков. Есть в спектакле и свифтовская злость, и диккенсовская мягкость, и хотя Свифт жил до Шеридана, а Диккенс после Шеридана, нет в Школе ни заимствования, ни предзнаменования,- есть свойства английского национального гения. В афоризмах и остротах Школы нет французского блеска, есть английская терпкость. И о самой комедии - хотя она и комедия - нельзя сказать, что она легкая и стремительная, что она - быстрота и натиск, и так несется вскачь, что режиссеру только и остается, что пришпоривать коня. Не раз так уж ставили эту комедию и не раз слетали с этого коня. Это комедия строптивая, и нужно знать ее нрав,- а нрав ее самобытный, английский, несколько тяжеловесный, неуклюжий, но в ее неуклюжести есть присущая ей грация.