Я стараюсь не замечать ее волнения, но она даже не знает, что у нее слезы на глазах. А я думаю при этом, поймут ли те, кто придет сюда после войны, когда наступит мир и когда будут посещать театр так, как обычно посещают театр, поймут ли они чувства этой девушки? И сама она, эта девушка, когда вернется с войны, будем надеяться, живая -здоровая, и станет уже взрослая, уже врач такой-то поликлиники, вспомнит ли она сама, очутившись здесь, что с ней тогда было, и если вспомнит, то оценит ли она свою слезу или забудет о ней, и останется эта слеза только на этих страницах как единственный след этого посещения? А пока что она стоит перед креслом, в которое собирается сесть, и обе ее ладони на поручнях кресла, и снова это похоже на рукопожатие. Наконец она садится и, подняв голову, видит этот странный, удивительный, волшебный, ни на что не похожий световой поясок под потолком над самой сценой. И вдруг она вскакивает - она бежит за программкой - и возвращается сразу с двумя, одну бережно прячет в карман гимнастерки. Завтра в это время она будет за сотни километров отсюда, и там, под землей, среди вьюги, при свете коптилки, она раскроет эту программку. Сон, - скажет она, - неужели вчера в это время она была в МХАТе, где тепло, где столько света, подтянутые капельдинеры, где нарядная публика,- а публика ведь действительно нарядная, во все лучшее разодетая, завитая, побритая, праздничная, что с того, что война, вот потому, что война!.. Собираетесь на природу? Вам понадобится одноразовая посуда оптом.

Поднимается занавес. Сегодня Кремлевские куранты. Этот спектакль впервые был показан уже во время войны, хотя готовился раньше, и сегодняшняя Москва очень любит его. Даже тот, кто уже был на нем, когда случится возможность, снова приходит его смотреть. Есть особая причина, почему этот спектакль смотрится больше других. И это не потому, что пьеса выдержана в комедийных тонах, свойственных Погодину, что бы он ни писал (потому что когда он даже пишет драму, он пишет комедию, и какое бы ни делал при этом серьезное и озабоченное лицо, видно, что его разбирает смех даже против его желания!). И сейчас это особенно хорошо! Сейчас достаточно пьесу назвать комедией, чтоб публика повалила в театр. В Театре миниатюр, например, от веселого пустячка по залу проносится ураган смеха.